Андрей Морозов уже давно не различал день и ночь. Годами он искал сына, но следы исчезали, надежда медленно выгорала. Каждый звук — скрип двери, звонок телефона — отзывался в нём эхом утраты. Когда он услышал о баре "Один звонок", скепсис почти взял верх. Ходили легенды: бар появляется внезапно, в переулках, на пустых площадях, за дверьми, которых раньше не существовало. Говорили, что сюда приходят те, кто не может отпустить умерших, и каждый слышит там свой собственный голос, зовущий изнутри.
Внутри было тесно, запах сырого дерева смешивался с горечью воспоминаний. Бармен стоял за стойкой как немой судья, не задавая вопросов, но проникая взглядом в самую душу. Напитки казались персональными, пробуждающими воспоминания, боль и страх. Морозов пил, и картины прошлого оживали: лица, крики, кровь на руках — всё смешалось, будто в калейдоскопе памяти. Бар жил его страданиями, поглощал их, и где-то между последним глотком и приглушённой музыкой Морозов понял: звонок прозвучит. Осталось понять, кто сможет на него ответить.